Я сообразила, что может быть музей старинных тканей.

И что некоторые тряпочки на антресолях вполне заслуживают внимания.

 

 

 

Старосоветские радости. Дед мороз конца 1940х. Какие то античные огурцы, шишки и баклажаны.

 

С Новым годом! С новым счастьем! Чтобы все наладилось!

 

Ожерелье из латунных шариков, произведенное на оружейном заводе. Моя бабушка Наталья Васильевна Крандиевская купила его в Ленинграде во время войны. Оно было в три раза шире. Но она разделила его между внучками. На ней оно выглядело потрясающе.

 

Китайские бусы с кулоном и висюльками. Бирюза, кораллы и резные бусинки. А кулон латунный, вложенный голубыми птичьим перышками! Мне досталось оно так: давным давно на улице Хиллеля в Иерусалиме открылся магазин благотворительной женской организации — типа комиссионки. Я случайно шла мимо. Это был первый день, и их связи еще не были отлажены. Иначе мне бы ничего подобного не продали. Но пока что у них не было причины мне отказывать. И я купила это чудо за пять долларов.

Кольцо с девочками и кошкой, прыгающей через обруч. Черно белая эмаль. Это был детский маленький кулончик. Я купила его на развале в Будве, он нашелся в совсем уже мелком металлическом хламе. Оправу мне сделали в Иерусалиме.

Перстень из медной проволоки, а внутри перламутр. Большой кусок. Я купила его в 90 году в Москве на рынке. А потом пригляделась при косом свете. И увидела, что слой перламутра скрывает под собой крошечную креветку. Раковина ее поймала и превратила в перламутр.

Картонажи и прочий антиквариат.
Стаканы для карандашей и резинок или щёток из картонных чехлов от старых линз или объективов. С красной бархатной подкладкой!
Стаканчик японский картонный с изображением журавлей из оригами неописуемый формы.

Коробка для рукоделия — а может быть и несессер — допотопная со съемной крышечкой для пилочек и ножничек и выдвижным ящиком. Спецлунка для наперстка! Все картонное. Папочка из мраморной бумаги. Коробка японская с узором.

Коробка из-под монпансье. Но слово буржуазное и на крышке красуется «3 карамельная фабрика». Это Ленинград, двадцатые годы.
Далее. Немецкая коробка из под печенья. Написано Wicklein. Feinste Nuernberger Gold- Elisen Lebkuchen. Попробовать бы! Коробка жестяная и ржавая.

Еще. ШКАТУЛКА тоже жестяная из под скорее всего шоколадных конфет с конным Наполеоном на крышке. На стенках его же профиль в круглых медальонах. Чорт его знает какой год. Но конфеты тоже попробовать неплохо бы.

И наконец коробка из под чего то вкусного фабрики Калев в Таллинне с гравюрами исторических зданий на крышке. На стеночках коробки гравюры видов других городов Эстонии. На этой фабрике начинал свою трудовую деятельность мой муж в бытность учеником вечерней школы.

Кто еще любит старые банки и другую кухонную утварь? Все началось с помойки. Лет тридцать тому назад. На асфальте рядом с баком стояла большая стеклянная банка из грубого зелёного стекла. К ней подобралась пара — зелёный муравленый горшок, купленный мною

— старшеклассницей в Муроме на базаре во время школьной поездки в 1961 году. С течением времени сюда добавился выводок медных банок, пять штук, для круп и прочей бакалеи, купленные у грузина Шоты на рынке Махане Иегуда. Это еще не говоря про чайницы…

Чайницы привезены из Москвы, из старого дома. Они жили там все время, а до того постояли лет тридцать с слишком в Питере. К сожалению, некого спросить, откуда они попали в Питер. Похоже, что из Воронежа, от прадеда с прабабкой.

Они по старой памяти всегда кучковались в кухонном шкафчике рядом с Молоховец — дореволюционным, но уже пиратские изданием — видимо, это были прощальные дары родителей моей юной бабушке Шуре выходящей в самостоятельную жизнь.

Молоховец продана, а чайницы живы и в рабочей форме. Это я еще не говорила про конфетницы…